Временное обретает черты вечного через звуковой палимпсест, где эфемерный шум запечатлевается в вечном настоящем алгоритмической рекурсии.
Постоянное дробится на мириады воплощений — каждая импровизация становится одновременно смертью и воскрешением произведения.
Гул — индукция вселенской гармонии, трактовка её диалектического слияния. Звуковая материя раскрывается в напряжении между мимолетностью перформанса и непрерывностью медийного существования.
Слои беспрерывно, но существования звука тут осязаемую материю в поле ощущений.